24 июня в Казахстане отмечают День судьи и работника суда. О профессиональном празднике, судебных реформах и вызовах современной Фемиды корреспондент Vecher.kz поговорила с судьей в отставке, профессором, председателем Совета по защите предпринимателей и противодействию коррупции НПП «Атамекен» по Алматы Бахытбеком Бегалиевым.
– Бахытбек Адильханович, День судьи и работника суда появился в 2022 году. Какое значение он имеет для судейского сообщества? Какие традиции уже начали складываться?
– Это не просто дата в календаре. Это символ уважения к профессии, важности и ответственности, которую несут судьи и сотрудники судебной системы. За короткое время праздник стал днем признания значимости правосудия и объединяет представителей профессии общей целью — обеспечением справедливости. Эта дата напоминает о глубоких корнях казахского правосудия, восходящих к временам биев, казиев и аксакалов.
До недавнего времени у судей не было своего профессионального праздника, в отличие от сотрудников прокуратуры, полиции, следствия. Сегодня 24 июня отмечают торжественно: проводятся конференции, круглые столы, встречаются судьи всех поколений — от ветеранов до студентов-юристов. Это укрепляет преемственность и поддерживает корпоративный дух.
– Судебная система Казахстана прошла непростой путь реформ. Как вы оцениваете итоги и какие задачи ещё предстоят?
– Когда я начинал работу в 1982 году следователем прокуратуры, суды находились в подчинении Минюста. Судебная независимость была формальной. Только в 2000-х, после принятия Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей», суды стали по-настоящему независимыми от исполнительной власти.
Однако независимость системы начинается с независимости каждого судьи. Он должен быть защищен от давления, в том числе со стороны руководства, силовиков и власти. В УК есть статья 407 — за вмешательство в правосудие. Но она фактически не применяется. Я не помню случая, чтобы по ней возбуждалось дело.
К сожалению, и СМИ иногда оказывают давление — в резонансных, громких делах. Освещение часто одностороннее, и это влияет на восприятие общественностью.
Высший судебный совет (ВСС) у нас наполовину состоит из действующих судей. Это вызывает вопросы к объективности решений по дисциплинарным делам. Я считаю, что часть действующих судей в таких органах можно заменить на судей в отставке — они менее зависимы и обладают профессиональным авторитетом. Это укрепит внутреннюю независимость судебной системы.
– В последние годы звучат идеи о возвращении к национальным традициям в правосудии. Насколько они уместны сегодня?
– Мы слишком увлеклись западными моделями, а между тем наше правосудие имеет глубокие корни. Суды биев, казиев, аксакалов — это не просто история, это проверенные временем формы разрешения споров. Сейчас в Казахстане идёт работа по интеграции элементов традиционного права в сферу медиации.
Важно снижать нагрузку на судей. Сегодня многие госорганы перекладывают принятие решений на суд, направляя туда все спорные вопросы. Это снижает качество правосудия, и нередко опытные судьи уходят в отставку из-за перегрузки. Выход — развитие досудебных процедур, обязательная медиация, создание специализированных комиссий при госорганах, как это делают, например, в Прибалтике, где до 80% налоговых споров решается вне суда.
Сейчас в судах медиацией занимаются сами судьи — это неправильно. Судья должен рассматривать дела, а не выступать медиатором. Здесь можно применить международный опыт: создание обязательных досудебных комиссий с участием независимых специалистов. Их можно условно назвать «судами биев». Главное — чтобы решения были законными, справедливыми и принимались авторитетными профессионалами.
– Какие качества, по вашему мнению, важны для судьи?
– Прежде всего — безупречная репутация, глубокие правовые знания, выдержка и чувство справедливости. Судья — это не просто юрист, это человек с высокой внутренней планкой. Претендент должен пройти экзамены, тестирование, собеседование и иметь соответствующий стаж.
– Помните ли вы своё первое дело?
– Первое не помню, но врезалось в память дело, по которому я вынес оправдательный приговор. Это было ДТП, где погиб мотоциклист. Обвинение было построено на предположениях. Мы с народными заседателями выехали на место и нашли камень, ставший причиной трагедии. Экспертиза это подтвердила. Водитель был оправдан. Это был мой первый серьёзный опыт, я волновался, но поступил по совести.
– Как вы оцениваете институт присяжных заседателей?
– Это важный шаг к участию граждан в правосудии. Но есть нюансы. Присяжных выбирают под конкретное дело, и часто подсудимый сам решает — нужен ли он. В отличие от системы народных заседателей, действовавшей десятилетиями, сейчас многое зависит от личных качеств присяжных — их порядочности и объективности. Они отвечают только на главный вопрос — виновен человек или нет. Всё остальное на судье.
– Будущее правосудия — в цифровизации? Возможна ли замена судьи искусственным интеллектом?
– ИИ уже помогает: анализирует практику, ускоряет процессы. Но суд — это не только закон, это ещё и совесть. В Китае, например, дела некоторых категорий рассматриваются без участия человека. Я считаю, ИИ может быть полезен на этапе анализа типовых споров. Если стороны не согласны с решением ИИ — тогда в дело вступает человек-судья. Это сэкономит ресурсы, но главное — чтобы решение оставалось справедливым, а не механическим.
